Восемнадцатилетним юношей Чаадаев участвовал в Отечественной войне 1812 года, дошел до Парижа - и вернулся оттуда буквально пораженным Европой. В 1821 году, будучи блестящим молодым офицером, ротмистром гусарского полка, вышел в отставку и вступил в Северное общество декабристов. Судьба распорядилась так, что 1823 - 1826 годы Чаадаев провел в путешествиях по Европе.

Философско-исторические взгляды Петра Чаадаева сложились под влиянием идей католического провиденциализма (стремящегося объяснить исторические события с точки зрения непосредственно проявляющегося в них Провидения) и социального христианства.

В главном сочинении - "Философических письмах" (написаны в 1829 - 1831 годах) Чаадаев высказал мысли об отлученности России от всемирной истории, о духовном застое и национальном самодовольстве, препятствующих осознанию и исполнению ею предначертанной свыше исторической миссии. "Письма" Петра Чаадаева произвели на тогдашнее русское общество впечатление разорвавшейся бомбы.

За публикацию первого из писем в 1836 году журнал "Телескоп" был закрыт, а Чаадаев за свои диссидентские убеждения "высочайшим повелением" был объявлен сумасшедшим. Действительно, только сумасшедший мог в годы, когда еще не смолкло эхо восстания декабристов, проклинать "омерзительный институт рабства".

В "Апологии сумасшедшего" (1837 год), написанной в ответ на обвинения, Чаадаев, по существу, отрекся от национального нигилизма и предсказал России великое будущее - в отличие от Европы, которая "подавлена своими традициями и воспоминаниями".

Большинство современников, в том числе и А.С. Пушкин (кстати, посвятивший Чаадаеву в 1818 году строки о "звезде пленительного счастья"), отторгли его идеи. Философское наследие Чаадаева до сих пор остается предметом споров. Чего стоят такие слова: "Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, только бы ее не обманывать". Эстафету царской цензуры подхватила цензура советская: до 1991 года мысли Петра Чаадаева были запрещены наравне с "Архипелагом Гулагом", и "Островом Крым".

Двадцать последних лет своей жизни Петр Чаадаев был "живым мертвецом", публицистом, лишенным права печататься, хоть и не заключенным в сумасшедший дом, но находящимся под надзором полиции и врачей. В день смерти он выглядел 90-летним старцем. Похоронен на кладбище Донского монастыря в Москве.

За год до смерти Чаадаев раздобыл рецепт на мышьяк. Порой, когда в пылу спора кто-нибудь начинал пылко вещать о наступлении "эры прогресса", он молча доставал и показывал этот рецепт - рецепт на лекарство от иллюзий.